Если бы кто-то лет тридцать назад сказал мне, что я стану христианином, да еще и баптистом, то он нанес бы мне страшное оскорбление и стал бы моим недругом. Вся моя сознательная жизнь проходила с твердым убеждением, что Бога нет, и что люди, которые в Него верят, занимаются мракобесием. Политическая система в Советском Союзе была выстроена так, что подавляла всякое инакомыслие и я, в силу сложившихся обстоятельств, был правофланговым бойцом воинствующего атеизма.
Оглядываясь сейчас на свою прожитую жизнь без Бога, я понял, насколько же Он был терпелив и милостив ко мне все это время. Несмотря на все мои пороки, противоборство с Ним, Он настойчиво стучался в мое сердце и вел меня к нашей встрече.
Родился я в крестьянской семье, где православие было обыденным атрибутом этой среды. Сколько себя помню в детстве, в углу избы висели иконы, горела по церковным праздникам лампада. И если я проказничал, то мне показывали на них и говорили, что Бог меня за эти проказы накажет. И вот поэтому Он мне казался каким-то строгим и непонятным.
Перед самым моим поступлением в школу наша семья переехала в город. В доме не стало икон, и мои родители вспоминали о Боге только иногда, от случая к случаю. Таким образом, мое общение с Богом на этом завершилось. Наступил период Его полнейшего отрицания. Я практически прошел все ступени политического воспитания. И везде самым главным условием того, чтобы тебя приняли в пионеры, в комсомол, в партию было то, что ты полностью отрицаешь Бога и обещаешь быть рьяным атеистом. Главным идеалом моей жизни стал Павел Корчагин. Я был уверен в правоте нашей Коммунистической партии и во всем был готов отдать свою жизнь за нашу Родину и любимую партию.
После окончания военного училища, став офицером, я еще сильнее стал преследовать Бога в любых проявлениях в среде военнослужащих. Вся моя мораль и нравственность уложилась в моральном кодексе строителя коммунизма. А то, что основой его стали заповеди нашего Господа, я даже и не подозревал. Это я понял только потом. Теперь я понимаю, что этот мир ничего нового уже придумать не может.
Учась в Москве, в военной академии я еще раз пытался найти общение с Богом. Несколько раз я посещал церковь «Памяти всем скорбящим радость» на Ордынке, но это было что-то сродни посещения очередного музея. Сердце не было затронуто.
Новым периодом моей жизни стало начало распада СССР и ликвидация КПСС. Мне было особенно тяжело и страшно, что меня предали, наплевали мне в душу, растоптали все святое, чем я жил, во что я верил, и выбросили на помойку. Идеалов не стало, все оказалось пустышкой.
Через несколько лет я стал замечать, что с моей женой происходит что-то необычное. Я устроил ей допрос с пристрастием и узнал, что она стала посещать баптистскую церковь. Это для меня было равносильно грому среди ясного неба. Этого я не мог принять и понять, потому что в моем сознании слово “баптист” было самым скверным ругательством. Поначалу я подумал, что это очередные причуды в нашей жизни, что это все пройдет, и я смирился. Но когда она стала меня просить делать записи воскресных проповедей по телевизору, со мной стало происходить что-то новое. Я сделал около двадцати пяти записей, и мне волей-неволей приходилось их слушать во время записи. И когда жена пригласила меня впервые в церковь отмечать Новый год, я уже практически был обезоружен. Господь достучался в мое сердце. После этой встречи я уже не покидал стены церкви «Благовестие».
И все же сатана не дремал, он продолжал влиять на меня через этот мир. Это как перетягивание каната. Но кто-то должен победить. И победил Господь. После пяти лет посещения церкви я принял водное крещение. И теперь я отчетливо понимаю слова Библии, что “пути Господни неисповедимы”. Я обрел истинного Отца, Друга и Помощника и верю в то, что Он любит меня и никогда не оставит. Выбор сделан. Я выбрал жизнь!