Глубокое разочарование в Боге

Давайте попытаемся объективно взглянуть на со­временную христианскую церковь, чтобы дать оценку положению дел. Мне кажется это очень важным, осо­бенно сейчас, в период набившего оскомину постмо­дернизма, когда цели становятся размытыми, ориенти­ры — сбитыми. Церковь Иисуса Христа рвет на части. Она страдает — уже не от прямых нападок на нее, а вну­тренне. Ей брошен неожиданный вызов — не угрозами и репрессиями, а свободой и благополучием. Былая спло­ченность христиан вокруг единой евангельской веры сменилась разрозненностью и раздробленностью на по­зиции. Каждая церковь предоставлена самой себе. Каж­дый христианин сам за себя. После богослужений люди разбегаются кто куда — словно время стало короче, дней меньше, а дел — больше. Для того, чтобы удержать при­хожан в церкви более двух часов в неделю, необходим колоссальный творческий подход. Пасторы разъезжают по миру в поисках новых сногсшибательных идей, чтобы заинтересовать свою церковь… Богом. Стоит заметить, что новые идеи действительно помогают и, прежде всего, пастору. Чтобы не опустить руки. Чтобы убедить себя в важности своего служения.

Пожалуй, самым большим разочарованием является сегодняшнее равнодушие мира к Евангелию. Мы спра­шиваем себя: если Слово Божье — это сила к спасению, то где результаты? Если оно «не возвращается тщетным» и «разбивает скалу», как об этом сказано в Слове Божьем, то почему мы этого не видим? Что произошло с Богом и Его желанием спасать грешников? Создается ощуще­ние, что война закончилась, и мы продолжаем бродить среди мертвых душ, пытаясь хоть кого-то реанимировать к жизни. Мы продолжаем проповедовать грешникам о спасении, придумываем изощренные способы заманить молодежь в церковь. Нам кажется, что нужно быть еще ближе к миру, чтобы нас перестали считать фанатиками. Бокс, бодибилдинг, шейпинг, всевозможные тренинги и семинары — мы готовы чем угодно заняться, только бы нас приняли за «своих». Но если вы здравый, рассуди­тельный христианин, то, скорее всего, задавали себе во­прос: где же результаты? Стоит ли «овчинка выделки»? Насколько далеко нужно заходить, чтобы приобретать друзей с целью их обращения к Богу? Где та грань, за ко­торой дружба с миром приводит уже не к возрождению грешника, а к омертвлению христианства? Не пересека­ем ли мы иногда невидимый рубеж, начертанный Богом, обрекая себя на безвозвратное удаление от источника, способного изливать «воды на жаждущее и потоки на ис­сохшее» (Ис. 44:3)?

Неужели на земле стало меньше грешников? Не­ужели люди перестали нуждаться в Боге? Мы цепляем­ся за крохи, видим в них оправдание огромных усилий и тем успокаиваем себя. Но при этом боимся признаться в главном: мы не имеем духовной силы. Судя во всему, проблема не в источнике этой силы, а в нас самих. Пока мы были на фронте, враг поработал в нашем тылу, при­чем искусным образом заметя следы. У нас осталось Бо­жье Слово, но мы перестали слышать Бога. У нас оста­лись молитвы, но мы перестали разговаривать с Богом. У нас остались песни, но мы потеряли дух поклонения.

Наверное, мы должны задать себе главный вопрос: что определяет настоящую, библейскую церковь? Я уве­рен, что найдется много желающих дать исчерпывающий ответ. Например, правильное учение, святость, экспози­ционная проповедь, общение, служение, христоцентричность и т. д. Я думаю, если быть честными с самими со­бой, мы согласимся: нашим церквям нужно что-то боль­шее. Нам нужна жизнь! Жизнь, в которой есть место для канонов, но которая возвышается над ними, чтобы дать живительное дыхание, свободу, вдохновение, радость и утешение. Удивительно, как часто мы проповедуем о том, где найти эту полноценную жизнь, и как мало мы видим ее в себе и в своих церквях. Мне кажется, в глубине души нас всех постигло страшное разочарование — в себе и, что самое страшное, в Боге. Давайте признаемся: наши чаяния великой Божьей силы оказались неоправдан­ными. По инерции мы продолжаем проповедовать веру, способную двигать горы, но в реальности едва ли спасаем одного грешника.

Как служитель церкви, я иногда задаюсь вопросом: может быть мы сами никогда не испытали на себе движу­щей силы Духа Святого, если не ищем ее для своей церк­ви? А может, просто поверили тем, кто нас, зажженных пламенной любовью к грешникам, увещевал: «Ничего, дорогой! Пройдет время и успокоишься, станешь как все…»? Почему мы смиряемся с религиозным формализ­мом и духовным обмельчанием? Неужели мы действи­тельно считаем, что, отсидев чинную литургию, пропи­санную по заранее известному сценарию, мы побывали на «духовном Фаворе»? Неужели это и есть «великое и не­доступное», что Бог обещал открыть взывающим к Нему (Иер. 33:3)? Почему нас перестают волновать бездыхан­ные тела под названием «Дом молитвы»? Неужели мы в какой-то момент поверили теоретикам-философам, му­дро и богословски объясняющим бездействие Духа Свя­того в двадцать первом веке?

На этом фоне неудивительно увлечение новыми дви­жениями под вывеской особой силы Духа Святого. Хри­стианину нужна жизнь и, не находя ее в традиционной церкви, он бежит туда, где обещают ее дать — настоящую, пылкую и страстную. Так или иначе, горячие проповед­ники и яркая музыка убеждают ищущего христианина, что теперь он, наконец, оказался в Божьем присутствии. Он изо всех сил тянет руки к небу, искренне желая полу­чить особую силу и жизнь с избытком. Его сердце жаждет перемен, ему так хочется быть нужным и любимым Бо­гом! Ему хочется вырваться из серости обыденной жиз­ни, чтобы обрести особые дары для служения великому Богу! Но взамен он получает крохи. Вспышку эмоций, временную радость, краткое вдохновение, которые на са­мом деле не меняют сердце. Со временем приходит разо­чарование в лозунгах и громких словах. Сила течения не­сет в своем русле тысячи христиан, жаждущих настоящей жизни, но все чаще они ощущают под ногами дно. Река оказалась совсем не глубокой.

В этом смысле, словно красная тряпка для быка, церкви харизматического толка раздражают фундамен­талистов. Критика, порицание и осуждение льются рекой из уст умирающих церквей. «Это не наше! Это не библей­ское! Это чуждый огонь!» Так давайте зададим себе вопрос: А где тогда то «наше», в котором пламенеет правильный, Божий огонь? Можно сколь угодно критиковать новые веяния, но если моя церковь не спасает грешников, если она превратилась в болото и тихо умирает в закостенелой истине, то не оказался ли я в другой крайности?

Наши церкви стоят словно маяки для людей, тер­пящих бедствие в бушующем жизненном море, но мы должны признать: свет, исходящий из них, перестал при­влекать. По всей видимости, грешники сомневаются, что такой маяк приведет их в нужную гавань. Некоторые из нас, поразмыслив, повесили на свои маяки табличку «по­следнее время», и на том успокоились. Другие — натира­ют фонарь, чтобы ярче светил. Третьи — создают громкий шум, чтобы обратить на себя внимание погибающих…

Потрясающая история произошла с рыбаками — уче­никами Христа. Петр, мастер-рыболов ловил всю ночь рыбу и ничего не поймал. Но вдруг появляется Христос и указывает на другое место. Якобы, там точно есть рыба. Петр смущен: его профессионализму брошен вызов. Но по слову уважаемого учителя он бросает сети в указанное место. И вот, результат потрясает воображение заядлого рыболова! Мне кажется особенно яркой фраза о том, что ученики ловили рыбу «всю ночь». Думаю, что без этой долгой, безуспешной ночи, ученики не оценили бы раз­ницу между своими стараниями и Божьим повелением. Это был бесценный, практический урок для будущих со­зидателей Церкви. Но именно эту ошибку мы повторяем вновь и вновь. Мы трудимся «всю ночь» в поисках по­гибающих душ, в то время как у Христа — я в это свято верю — есть Слово для нас, его учеников, куда бросать сети и где ловить рыбу. Впрочем, дело даже не в самой рыбе. Я думаю, Петру и его помощникам уже не важна была рыба, когда они обрели нечто большее. Они, поте­рявшие всякую надежду, вдруг узнают голос своего Учи­теля! Они видят Его, воскресшего, лицом к лицу! Петр бросает свои сети и плывет к берегу. Ему нужна не рыба, а Христос. В каком бы служении я ни находился, что бы я ни делал и ни говорил, каким бы ни был результат, меня преследу­ет одна мысль: неужели это все? Неужели Бог не хочет большего? Неужели это лучшее, что Бог может сделать через меня и мою церковь? Неужели Бог достиг максиму­ма в моем городе? Неужели плоды моего служения — это все, на что способен Бог? Что-то здесь не так. Апостол Павел утверждает, что у нас есть Тот, «Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем» (Еф. 3:20). Иисус плакал о погибающем Иерусалиме, Он отдал жизнь за грешни­ков, Он создал церковь как ковчег спасения, и не может такого быть, чтобы спасение грешников меня интересо­вало больше чем Бога!

Возможно, проблема в том, что нас перестал вдох­новлять Сам Бог. Мы научились получать вдохновение не в Боге, а в творчестве — в поэзии, музыке, риторике. Мы нашли заменители Духа Святого внутри нас самих. Мы ждем, когда на сцену выйдет тот или иной «носи­тель» Духа Божьего — талантливый оратор, певец, сти­хотворец. Ждем, когда «прошибет» до души, чтобы по­лучить долгожданное одухотворение. Если в былые вре­мена простые, неграмотные проповеди касались глубины души, то сегодня мы стали чрезмерно избирательны. По­пулярностью пользуются те проповеди, в которых ис­пользуется красивая риторика, множество интересных примеров и трогательных историй. Появился особый стиль «крутых» проповедников, которые умело исполь­зуют современный жаргон. Кажется, что в них бурлит неиссякаемый запас фонетических словообразований. Нужно признаться: людей все больше завораживает не Бог как Личность, а вербальная пиротехника на сцене. То же самое можно сказать о музыке. На богослужени­ях нам хочется слышать талантливых музыкантов — хоть эстрадного, хоть классического толка. Главное — чтобы душу зацепило. По большому счету, хроническая духов­ная жажда стала лечиться душевной пилюлей, временно снимающей боль. Как следствие — все больше споров о богослужебной практике. Потому что оцениваем не ду­ховное, а душевное.

Самое страшное — если мы привыкаем. Привыкаем к тому что есть, к неизбежности. Привыкаем к шумному прославлению, привыкаем к хоровому пению. Привы­каем к маскам духовной святости, к изощренным речам, к красивым молитвам. Привыкаем к постылым лицам прихожан, научившимся изображать святость, но разу­чившимся реагировать на настоящую жизнь. Привыкаем быть разочарованными Богом.

Позвольте поделиться с вами историей одной девуш­ки, искренней христианки. В свое время она стала членом нашей церкви, переехав из другого города, где вместе с родителями посещала традиционную евангельскую цер­ковь. Нетрудно было заметить некую растерянность оди­нокой девушки, впервые вырвавшейся из родительских стен и из привычной атмосферы консервативной церкви. Некоторое время она не могла понять, что происходит. Являясь крещенной по вере христианкой, с детства при­ученная к строгому соблюдению моральных принципов, она стала обнаруживать в себе глубокий духовный про­бел. Она как будто прозрела после долгой слепоты и уви­дела вокруг себя красочный мир. С замиранием сердца она слушала проповеди, в которых главным призывом было не исполнение закона, а личные отношения со Христом и жизнь, наполненная Божьим Духом. Сухие истины Евангелия стали обретать краски, и Дух Святой стал касаться сердца. Библия обрела Божий голос, песни перестали выражать одну лишь гармонию правильных звуков и слов. Она стала ощущать побуждение Духа Свя­того впервые в жизни по-настоящему искать Божьего лица. Лишь спустя некоторое время она поделилась этой историей с близкими ей людьми в церкви. Она благода­рила Бога за то, что Он коренным образом изменил ее жизнь, просто поместив в ничем не примечательную, но живую церковь.

Однако, через несколько лет ей пришлось вернуться домой. Оказавшись в стенах родной церкви, она написа­ла это письмо, от которого мне стало больно. С ее разре­шения я делюсь с вами выдержками из ее размышлений:

«Живя в другом городе, я поняла, как это классно, когда церковь является одним из важнейших аспектов тво­ей жизни, а, например, учеба — это всего лишь фон. Это дает силы, это возвышает над обыденностью и рутиной, это придает вкус жизни! Здесь же все наоборот. Похоже, что для многих церковь является этим фоном! Я сижу на собраниях, слушаю проповеди и удивляюсь: как так полу­чается, что проповедуют верно, говорят истинные вещи, но я не вижу, чтобы это действовало в церкви. Я знаю и верю словам: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одо­леют ее», следовательно, эта церковь, нравится она мне или нет, создана Богом. Но тогда я не понимаю, где сила Бога, действие Святого Духа? Может, я слишком критич­на, может я не права? Я искренне хочу, чтобы Бог открыл мне это, но пока я в фазе задавания вопросов и больших непониманий. На мой взгляд, здесь очень много внимания и сил сфокусировано на том, что не есть суть, и что совсем неважно. Например, внешний вид, или кто как собирает волосы или вообще их не собирает. В первое же воскре­сенье после служения ко мне подошла девушка и сказала, что она хочет меня обличить в том, что я не собираю во­лосы. Я была в шоке, я не ожидала, что такое может быть! (волосы у меня были собраны как обычно «крабиком», но этого оказалось недостаточно). Она сказала, что это может быть преткновением другим… Им что, мои волосы меша­ют молиться или Библию читать?..»

К сожалению, на этом история не заканчивается. Примерно год спустя эта девушка написала еще одно письмо:

«Две недели назад я ушла из нашей церкви… Я больше там не могу быть. Я искренне старалась, мне очень нрави­лась детская работа, которой я занималась. Мне нравилось что-то делать в нашей церкви, хотя и было тяжело иногда. А тут я узнала, что я пою не те песни, не так выгляжу, как некоторым нужно, и вообще, я вся не такая, какая долж­на быть… Все началось из-за песни «Величие, Божье ве­личие». Оказывается, ТАКИЕ песни никогда не звучали в нашей общине, у них мелодия не та. Какой бред… Даже толком не могут объяснить, что не так, и, главное, почему это вдруг такие песни нельзя петь. Есть люди, которые мо­гут тебе в лицо улыбаться, делать вид, что они твои друзья, а за глаза говорить, что тебя из церкви исключить нужно. Может быть я как-то однобоко смотрю на ситуацию и не вижу всей картины… Но я поняла, что я так больше не могу, меня эта община не созидает, а наоборот, я станов­люсь такой же. И я этого не хочу… Я хочу другого… Мне нужна, просто необходима свобода от этого духа традиций! Поэтому я просто ушла, сказала, что не могу больше посе­щать эту церковь и все, не называла никаких имен. Пастор знает все причины и всю суть проблемы. Из разговора с ним я поняла, что его самого тоже не устраивает данное положение вещей, но почему-то никаких перемен не про­исходит… Пока буду посещать другие церкви…»

Я не побоюсь сказать, что перед нами лишь одна из множества подобных историй. Мне не раз задавали во­прос: стоит ли выходить из церкви, которая тебя не устра­ивает? Не помню, чтобы я когда-либо советовал это де­лать. В конце концов мы можем сами стать источником огня для той церкви, где, как нам кажется, давно ничего не горит. Ведь бросить и убежать проще всего. Я всегда учу тому, что церковь — это семья для тех, кто духовно родился и вырос в ней. А из семьи не уходят просто так, если только у тебя никогда не было отношений с родите­лями. Если только дом, в котором ты вырос, не был всегда пустым…

Мы можем осуждать людей, убегающих из церкви в поисках новизны, но почему бы нам, «родителям», не по­смотреть на себя, и не задать себе простой вопрос: яв­ляется ли моя церковь действительно Отчим домом для духовных младенцев, где они узнают Своего небесного Отца и обретают с Ним самые настоящие, живые, близ­кие отношения? Если это так, то никакая сила на свете не заставит детей убежать из дома любящего их Отца. А что, если это не так? Какими «коврижками» можно удержать детей в пустующем доме, где шли бесконечные разгово­ры об их Отце, но личной встречи так и не произошло? Вместо Отчего дома наши церкви становятся похожими на библиотеку, куда мы приводим детей для изучения характера их Отца, инструктируя их соблюдать остав­ленные Им предписания, обещая, что в конечном итоге они станут ближе к Нему. Какой жестокий обман! Такие места привлекательны для ученых, но никак не для де­тей, жаждущих настоящих отношений! Они хотят видеть Отца лицом к лицу, обращаться к Нему, получать ответы и ощущать любовь. Разве не для этого была создана цер­ковь? Разве Иисус не обещал являть Свое присутствие?

Если вы являетесь служителем церкви, то задайте себе несколько вопросов. Какова главная цель внутрен­ней жизни вашей общины? Если отложить в сторону по­всеместный призыв благовествовать, то к чему мы еще ведем и направляем людей в своей церкви? Делаем ли мы все возможное, чтобы привести каждого члена церкви к близким отношениям с Христом? Или цель нашей про­поведи — бесконечное очищение вечно неприглядного наряда Невесты Христа? Верим ли мы вообще в то, что Христос уже сегодня с нами и что грядущий Брачный пир Агнца — это не первое свидание, а празднование отно­шений, обретенных на земле? Какая атмосфера созида­ется на наших богослужениях и в повседневной жизни церкви? Кто созидает эту атмосферу? Попытайтесь дать оценку духу вашей церкви. Попросите, наконец, христи­ан других церквей сделать это для вас! Очень важно по­нять, кто созидает этот дух — мы, люди, или Дух Святой? Для этого не нужно быть большим богословом, достаточ­но обычной человеческой честности и искренности.

Не превращаемся ли мы в лабораторию по искус­ственному воспроизводству духовных существ: химича, смешивая духовные реактивы в различных пропорциях, поджигая и даже взрывая вещества, способные породить духовную жизнь? Я вас уверяю, что результатом всегда будет плотское. Потому что за отсутствием Духа Святого мы неизбежно конструируем самодельную духовность — пусть даже по книжке, по самому духовному руковод­ству — Библии. Мы прикладываем массу усилий, чтобы смоделировать действие Божьего Духа; мы придумываем сложные схемы духовного формирования. Мы создаем видимость движения, чтобы убедить себя в отсутствии духовного застоя. Мы самоотверженно занимаемся се­лекцией, очищением и ограждением церкви от мирских примесей. Апостол Павел в ужасе писал неразумным Ко­ринфянам:

«Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонив­шись от простоты во Христе» (2 Кор. 11:3).

Простота во Христе — это, прежде всего, простота в отношениях с Ним. Поиск Божьего лица, искреннее общение с Ним, исполнение Духом Святым. Надо при­знать, что чем дальше мы уходим от Божьего присут­ствия, тем более несовершенной кажется нам церковь. Отсутствие полноты Духа Святого в нашей среде опуска­ет планку нашей духовности до уровня плотской душев­ности. Духовное неудовлетворение переводит наш взгляд с Христа на людей. Нам начинает казаться, что вокруг нет должной святости, нет полноценной любви и про­сто нет нормальных христиан. Мы обращаем внимание на неблагочестивый внешний вид сестры, на поведение брата, на характер пастора и его жены; мы морщимся от невнятной речи проповедника и наливаемся яростью от вида поднятых рук. Другими словами, чем меньше в нас Духа Святого, тем больше вакуума, требующего воспол­нения.

Далеко не каждый христианин готов признать­ся самому себе в том, что на самом деле его постигло разочарование в Боге. Многих из нас пугает одна лишь мысль об этом. Но причина нашего разочарования кроется не в Боге, а в нас. Что-то мы недопоняли, что- то не увидели, что-то пропустили. Возможно, мы стро­или духовную жизнь на одних лишь сухих доктринах и библейских заповедях. Возможно, мы перестали искать Бога как Личность. Возможно, мы сделали чрезмерный акцент на душевном творчестве. Возможно, мы приняли христианство как правило жизни, а не как саму жизнь. Так или иначе, проблему следует искать в своем сердце.

Мне особенно больно видеть разочарованных служите­лей, пасторов, лидеров. Самые крепкие из них продолжа­ют надрывно нести бремя служения, мучая себя и других. Но многие не выдерживают. Кто-то оставляет служение, кто-то продолжает плыть по течению, опустив некогда высокую планку до минимума.

Меня сильно огорчает та степень цинизма, с которой многие христиане стали относиться к современной церк­ви. Читая комментарии к той или иной статье в интерне­те, я ужасаюсь, как много людей разочарованы христиан­ством в существующей форме. По всей видимости, они столкнулись с серьезной преградой, которая не позволи­ла им влиться в общение детей Божьих. Пожалуй, каж­дого христианина рано или поздно постигает определен­ная степень разочарования. Нужно сказать, что это очень важный и нужный этап духовного взросления, о котором мы будем говорить подробней чуть позже. Нам не следует винить Бога, церковь или отдельных людей в том, что мы переживаем. Как бы страшно это ни звучало, но на опре­деленном этапе нашего духовного формирования Бог выступает в роли Разрушителя. Этому есть причина, по­скольку все мы, люди, по большому счету, одинаковы и зависимы от греховной природы. Бог созидает хорошую основу для того, чтобы пробудить нечто новое и совер­шенное. Гораздо хуже, если мы слишком упрямы, чтобы признать свою нищету и взыскать всем сердцем Бога.

Пророк Исаия одним предложением очень точно и ярко описал состояние многих современных христиан. Мне кажется, в этой одной фразе скрыто так много боли, которую мы боимся высказать вслух. В ней, как в зерка­ле, отражены мы — потерянные и одинокие христиане, жаждущие видеть Божью славу и не могущие найти ее. После того, как вы прочитаете эти слова, сделайте паузу. Помолитесь Богу. Признайтесь себе — не обокрал ли вас дьявол, похитив самое драгоценное? Не превратились ли вы в формалиста, соблюдающего все заповеди, но так и не нашедшего Божьего Духа, наполняющего жизнь из­бытком? Эти слова, записанные Исаией, были криком души целого народа, некогда пережившего величайшую Божью силу и могущество. Испытав безграничную ще­дрость Небесного Отца, они теперь стали изгоями. Они покинуты Богом. Они лишены Его присутствия. Вот эти слова:

«Мы сделались такими, над которыми Ты как бы никогда не владычествовал и над которыми не именовалось имя Твое…» (Ис. 63:19).